Как стать полиглотом

А в те годы это приходилось доказывать очень многим. Истории известен даже случай, когда переводчик Волков, не сумев подыскать по-русски точных соответствий терминам французского пособия по садоводству, покончил с собой. Ведь в петровские времена садово-парковое искусство было практически отраслью идеологии, и, скажем, Летний сад «читался» посетителями так же, как мы сегодня воспринимаем красочные плакаты, вывешиваемые на фасадах домов в праздничные дни. Поэтому не найти подходящего перевода – значило не попасть в ногу с веком. Именно в этом плане должен расцениваться знаменитый указ Петра I от 1724 года о том, чтобы люди, освоившие какую-либо науку или ремесло, в обязательном порядке учились языкам. Но и чтобы не было переводчика, знающего только язык! Такая позиция не устарела и до нашего времени, особенно во второй ее части…

А колесо раскачивается дальше. Тем же пафосом помолодевшей культуры, сознающей свое достоинство, пронизаны важнейшие руководства по воспитанию той эпохи: для молодежи – знаменитое «Юности честное зерцало», для взрослых – прославленный «Письмовник» Н. Курганова. Оба пособия написаны на живом русском языке. Охват вопросов самый широкий: от правил поведения и написания любовных писем вплоть до основ науки о государстве, – или, как выражались тогда, «учебное и полезнозабавное вещесловие». Обе книги уделяют внимание и языкам: для юношества указываются основы того, как не забыть выученный язык («а именно: чтением полезных книг и через обходительство с другими, а иногда что-либо в них писать и компоновать, дабы не позабыть языков»). Ну а представителям старшего поколения уже подробно рассказывается о том, какие языки самые полезные, а какие самые трудные. Дается совсем неплохая по тому времени сводка истории полиглотов – от знакомого нам Митридата до «английской королевы Елисаветы» говорившей «на 7 знатных диалектах».

Могучий импульс, данный Петровскими реформами русскому языку, реализуется силами последующих поколений, Собственно, время Петра – это, по выражению Д. С. Лихачева, «самая „нелитературная“ эпоха за все время существования русской литературы»,  но это не остановка, а пауза, для того чтобы набрать силы перед быстрым движением. И первый шаг, конечно, теория трех стилей М. В. Ломоносова. Мы привыкли понимать ее упрощенно: ода или праздничная речь писалась высоким стилем, насыщенным старославянскими формами, для журнала и технического учебника пригоден общенародный русский язык, и, наконец, комедию или письмо другу можно написать просторечным языком, даже на диалекте.

В последующие два века русская культура последовательно провела в жизнь лишь часть замысла М. В. Ломоносова. Второй шаг был сделан Г. Р. Державиным, уверенно расширившим «средний стиль» за счет двух других, а третий шаг – А. С. Пушкиным, сплавившим воедино все три стиля в прекрасный литературный язык. И все же сегодня мы, пожалуй, слишком мало читаем древнерусскую литературу, и это обедняет наш язык. Да и неповторимые диалекты уходят из речи очень быстро. Поэтому все больше читателей отдают симпатии поэту В. Хлебникову, всколыхнувшему в своих стихах древнейшие пласты языка, и писателям-«деревенщикам», целые страницы пишущим на местных говорах. Та грамматика, которую мы учили в школе, здесь осекается, зато подход Ломоносова легко объясняет хлебниковский стиль как высокий, а стиль сельских писателей – как более низкий. Насколько это было бы плодотворно, покажет время, но хорошо, что в русской культуре есть и такая точка зрения…

Впрочем, вернемся к истории. А время было как раз очень интересное. Где же тогда бился пульс многоязычной России? Народ был талантлив, но в культуре играл пока пассивную роль. Аристократия получала блестящее образование, но ни его широту, ни его приложение нельзя считать удовлетворительными, если учесть ее неограниченные возможности. Для краткости скажем только о царях, к примеру обоих Николаях.